Что такое Social Impact и как происходят перемены в обществе?

Если для вас важно создавать продукт или услугу, которые пользуются спросом и приносят пользу, то самое время изучить и провести свой Social Impact. Что это такое? С чего начать? Какие перемены в обществе уже произошли?

Об этом, мы поговорил с Сергеем Пономаревым – экспертом в сфере социального предпринимательства, директором международного центра импакт-инвестиций «Галилео».

Сергей Пономарев

— Как сегодня работает российский рынок НКО и какие произошли изменения в социуме благодаря кооперациям НКО, бизнеса и государства?

— Мир в целом очень изменился – стал менее предсказуемым, многополярный. Сегодня меняются понятия «хорошо/плохо», поскольку много измерений и мы все расходимся на разные дифференцированные группы. У каждого своя правда, приоритеты и система ценностей. НКО подстраиваются под людей и создают соответственные запросам сообщества: защищают меньшинства, отстаивают конкретные темы или профессии. Таким образом растут требования к инструментам и механизмам работы, оценкам социальных эффектов. Сектор становится более профессиональным и обновленным.

— Во время курса вы озвучили, что оценка социального эффекта у известных экспертов стоит от 7 до 200 тысяч долларов. Готовы ли наши НКО к таким расценкам, где брать такие бюджеты и нужно ли создавать собственный пул оценщиков, которые будут работать в рынке России?

— Расценки, которые я называл, относятся к экспертам высокого уровня. Существуют разные варианты оценивания – зависит от конкретного запроса и необходимого результата. В устоявшихся практиках (американские, европейские) фонды в среднем закладывают на оценку семь процентов бюджета. Данной суммы достаточно, чтобы организовать систему мониторинга и провести оценку успеха или не успеха запланированной деятельности. На стоимость услуг влияет и сложность проекта: от строительства лавочек во дворе до многоуровневых проектов с отложенными во времени последствиями и длительным социальным воздействием. Во втором случае оценка требует бОльших ресурсов. Первоначально нужно понимать для чего и какая оценка вам нужна. Сейчас основная проблема, что большинство НКО воспринимают оценку, как отчетность: взяли денег и теперь необходимо за них отчитаться. Отношение, как у студента – лишь бы сдать, выучил и забыл. Все превращается в формальность и это страшно. В действительности же оценка влияет на эффективность и является частью решения социальной проблемы. При грамотном подходе мы лучше понимаем запросы целевой аудитории и создаем более точные и лучшие продукты и услуги. В первую очередь – качество потому, что оценка – это то, что люди думают о вас.

— Где в России можно найти специалистов по оценке или какие инструменты могут использовать самостоятельно сотрудники НКО?

— У нас оценка социального эффекта происходит по-разному. Зачастую в небольших компаниях оценивает сам руководитель — человек через которого проходят все отчеты за год. Для сложных комплексных проектов привлекаются эксперты со стороны. Например, я принимал участие в проекте Пермского края, с уполномоченным по правам человеком, где было задействовано много игроков. Аудиторов приглашали из Голландии. Все было четко и прозрачно, проверяли на что мы тратим деньги: соответствуют ли траты заявке. Такая история распространена в крупных компаниях, либо в серьезных государственных или муниципальных проектах.

В оценке нет ничего сложного – не космический корабль в космос запускать. С информацией сейчас нет проблем, существует много сайтов посвященных данной теме. При большом желании, если найти время изучить, то можно в теме разобраться. В России много специалистов в сфере оценки именно социальных программ и проектов. Например, компания ОКНО – центр обеспечения качества некоммерческих организаций или Ассоциация Русское Общество Оценщиков.

— Что эффективнее влияет на социальные изменения в обществе: объединенное сообщество НКО и социальных предпринимателей или один сильный лидер?

— Лидеры задают ключевое направление, но глобальные эффекты достигаются, когда набирается критическая масса. Без этого практика может быть яркой, но неустойчивой. Как в экономике: стандарты и правила игры зависят от центробанка, но пока люди в это не поверят и не внесут необходимые коррективы в свои рутинные ежедневные дела – изменения бесполезны. Можно сколько угодно просить вкладываться в рубли, но если многие держат деньги в других валютах, то это бесполезно. Сфера общественных решений складывается из миллиона маленьких частных решений, а роль лидера важна в установке коридора возможностей и вопрос пойдут ли по этому коридору зависит от общества в целом.

— На российском рынке есть примеры успешного сотрудничества НКО с социальными предпринимателями или все разрознено?

— Для нас это новая тема, поэтому социальные изменения совершаются разрознено. Например, социальные предприниматели увидели свободный рынок в развитии услуг для пожилых. И за последние пять лет  появилось много организаций с сиделками, образованием, досугом и туризмом для пенсионеров. Многое что для инвалидов реализовывается – и туризм, и обучение, и работа, и досуг. Сектор же НКО стал более дифференцированным с различными практиками организации городского пространства или туристических проектов.

— Что еще из свободного на рынке могут реализовывать социальные предприниматели?

— Много чего. На западе и в Америке очень много организаций работающих с людьми, вышедшими из мест лишения свободы. В России – это огромная социальная проблема: освобожденных людей много, а желающих работать с ними и вернуть их в социум – единицы. Да, есть организации, которые занимаются контролем тюрем и работают с заключенными, даже общественные палаты, но только с точки зрения условий содержания. Вопросы же возвращения в социум, адаптации, найм жилья – остаются открытыми. Этот огромный сектор не занят. И во многом теневой, вокруг тюрем есть теневые кооперативы, где работают и производят буквально все: от пельменей до пластиковых окон. Что еще из свободного? Мигранты – не очень популярная тема, но тоже рынок большой и где-то теневой с вопросами по трудоустройству, интеграцией в социум, ассимиляцией.

— Как вы считаете почему эти ниши не заняты? Рискованно?

— Это рискованно потому, что не является мейнстримом, соответственно и финансирование будет сложно получить. Есть такое понятие «фандрайзинговая мода» — деньги приятно получать на детей, патриотизм, животных, а вот найти ресурсы на ВИЧ-инфицированных или на решение проблем самоубийств – нет большого количества желающих.

Привидите еще примеры успешного решения социальной проблемы НКО и социальными предпринимателями в России и где сейчас наметился социальный эффект?

— Появилось много практик направленных на эмансипацию женщин и выход женщин в экономическое пространство. Например, женское предпринимательство – одна из мощных тем в любом регионе. Распространены проекты, как «Я деловая» или «Мама-предприниматель». Меняются институты и практики со сложившимися общественными конвенциями. Теперь женщина не обязана только с ребенком дома сидеть. Здесь подстроился сектор и выдвинул различные обучающие курсы по предпринимательству. Темы про детей тоже мощно выстрелили. Сейчас мое детство сильно отличается от детства моего ребенка.

— Вы учредитель международного центра импакт-инвестиций «Галилео». Расскажите о вашей организации, задачах, разнице в подходах между Европой и Россией?

— Наше НКО зарегистрировано в Швейцарии, там же работают мои партнеры, а я в России. Основная деятельность – образовательная. В связи с эпидемией перешли в онлайн формат и проводим обучающие курсы и вебинары с экспертами на темы инвестиций, социального предпринимательства, чейндж мейкеров. Мы о том, как менять мир с помощью денег в лучшую сторону, решать острые социальные проблемы. Сейчас готовим к выходу платформу, где будем собирать инвесторов, заинтересованных в социальном эффекте. Третьей стороной выступят эксперты, которые будут помогать и направлять стартапы. Что касается подходов, по последним оценкам, европейский социальный рынок достиг 715 миллиардов долларов и продолжает расти гигантскими темпами. Затрагивает больше сфер: биоэкология, образование, медицина, фермерство, высокие технологии и все самое разное.

— Планируется отдельная площадка, где можно самостоятельно найти инвесторов?

— Верно, и наша платформа отличается от других наличием интеллектуального механизма поиска. Соответственно, вы легко найдете либо инвесторов, либо проект, либо экспертов. Плюс вы можете совершенствовать свой проект. Мы подключим систему рейтингов и оценок, чем больше вы будете работать и заполнять профиль, тем выше уровень проекта.

—  То есть мы сможем видеть данные социального эффекта?

— По мере развития платформы мы планируем отображать и оценку социального воздействия в том числе.

Оставьте ответ