Елена Петренко: в развитии креативной индустрии России нужны Ольги Бузовы

Медиагостиная Агентства ESG Media — открытая площадка для экспертов и лидеров мнений в сфере устойчивого развития. Живые беседы с профессионалами играют важную роль в вовлечении большего количества представителей бизнеса и гражданского общества в устойчивую повестку. Гостья медиагостиной — Елена Петренко, профессор кафедры Теории менеджмента и бизнес-технологий РЭУ им. Г.В. Плеханова. 

Ведущая.

Приветствуем вас, в эфире “Фокус и цели”. Меня зовут Людмила Экзархова и у нас в гостях Петренко Елена Степановна.

Елена, день добрый, поговорим сегодня об интересных вещах?

Гостья.

День добрый, с удовольствием!

Ведущая.

Поскольку у Вас богатый опыт работы в ресторанном бизнесе, скажите пожалуйста, насколько сейчас, ресторанный бизнес повернулся в сторону устойчивого развития? Очень много задач перед ними стоит и в сохранении продуктов питания, которые зачастую оказываются уже невостребованными не в ресторане, не сотрудниками. Как Вы думаете, насколько сейчас пришло время бизнесу в сфере ресторанного общепита менять свои бизнес процессы.

Гостья.

Ну, поскольку я являюсь педагогом, профессором российского экономического университета имени Плеханова, позвольте я немножечко зайду от самого начала, с теории позвольте где-то среабилитирую, или встану на защиту того, что Вы все еще по оговорке называете общепит.

На самом деле часть индустрии гостеприимства была даже больше. Когда мы говорим об устойчивом развитии, мы в первую очередь представляем фабрики и заводы, давайте вспомним, что сегодня сферу услуг занимает большее место, чем сфера производства и называется эта эра сейчас эрой услуг, а когда мы переходим в цифровое это все еще становится таким общим. И даже в условиях любого самого кризиса, когда страдает материальное производство, общественное питание, базовое питание. Гостеприимство продолжает расти, поэтому на самом деле, роль таких мест, которые можно назвать сегодня не только местами питания, не столько. Оно из вот этих целей 17, соприкасается в большей степени. И в первую очередь хотела бы все-таки сказать, что это растущая сфера, которая дает рабочие места, которая дает гендерно — ориентированные женские места, это то, где ты можешь реализоваться в независимости и есть еще несколько очень интересных моментов, которые мы тут дальше с Вами поговорим.

Я хочу сказать, что, к сожалению, наши рестораторы они очень передовой делают дизайн, они делают очень шикарную кухню, но как мне кажется они не до оценивают свое влияние    именно в этом устойчивом развитии. Они этим занимаются всегда, они вносят большую роль, но для них пока нет этого осознания.

Я бы самих рестораторов немножечко на эту тему просветила, о том, что роль их не вспомогательная, а передовая.

Сегодня за столиками предприятия питания, скажем так в барах силиконовой долины заключается больше контрактов, чем в администрациях и где-то. Поэтому роль гораздо больше, шире и здесь, предприятиям этим, объединениям этим нужно понимать это и говорить об этом в полный голос.

Ведущая.

Значит, считаете ли Вы, что пока этот сектор не сильно ворвался в устойчивое развитие, либо только начинает в него входить?

Гостья.

Вы знаете, они… Вот в знаменитой Мольеровской пьесе, там есть он говорит, я вот тебя научу, первый урок, да, можно говорит прозой и поэзией, и ты говоришь прозой, они уже этим занимаются. Давайте все -таки я позволю себе назвать несколько целей, которые уже реализуют:

— они дают большой рост, и чем дальше они будут давать больше, потому что они активно в себя интегрируют другие функции, не только можно не столько поесть, отдохнуть, поработать, придумать и т.д., жить, спать, всё что угодно, ну я не знаю, чего нельзя сделать на этих площадках;

— они дают защиту и возможность реализоваться женщинам;

— они дают ещё одну такую очень интересную функцию, которую все забывают, они дают устойчивость городов.

Города —  это не заводы и фабрики, это те места, где заводы, фабрики и люди встречаются, они являются вот этой инфраструктурой, третьим местом между работой и домом. Поэтому те предприятия питания, которые интуитивно этим занимаются, они на самом деле реализуют вот эти вот несколько функций по остальным определяться не буду.

Если говорить на примере известных городов и крупных мегаполисах, вроде Москвы, то здесь видно, как здесь рождаются идеи, но если мы возьмем любой провинциальный, в хорошем смысле, в Тургеневском смысле слова провинциальный, город, то именно точки питания сегодня это там, где бьётся пульс и бьётся жизнь, и если они будут хорошими и понимающими, что они делают, то они будут формировать неформальную культуру города, да, и неформальную идеологию. Если они будут думать, что они только “едальни”, делают очень хорошую еду, то нет.

До сих пор я сталкиваюсь с тем, что предприятия питания, думают, что они подают еду, они создают впечатления, они продают место и настроение, более того они создают вот неформальную идеологию. Поэтому, если они будут делать не на интуиции, а осознанно, то они будут это делать более качественно.

Ведущая.

Но, здесь, конечно, нужны профессиональные маркетологи, которые понимают, как это совместить экологию хороший нетворкинг, хорошую кухню с тем, чтобы и вопросы решить общения, и устойчивости.

Гостья.

Да, мне вот кажется, им какого -то вот “пазлика” не хватает, одного двух… Потому что они, какие -то золушки, они все это делают, делают, а никогда им за это спасибо не говорят, они никогда не выходят на трибуну.

Но уже не секрет, когда повара выходят в зал, вот также и владельцам, и администраторам надо выходить и понимать, что они решают большие, политические задачи.

Во — первых, они делают людей, сытыми и счастливыми, это уже хорошее население, а во -вторых, они дают им атмосферу, поэтому я думаю, что здесь стоит обратиться с тем, чтобы рестораторы обратили внимание не только на калькуляционные карты и санпины, а вот на то место, которые они заняли, и заняли осознанно и дальше бы это развивали.

Ведущая.

Если говорить про влияние ресторанов на окружающую среду, то есть большая часть продуктов, все равно остается не востребована, и здесь сейчас развивается очень активно фудшеринг, когда есть волонтеры, которые помогают какие -то товары, которые остаются отдавать тем, кто в этом больше нуждается.

Насколько здесь бизнес уже вовлечен в этот процесс, когда они могут себе позволить отдать лишнюю еду нуждающимся, снизить влияние на окружающую среду, и тем самым стать такой организацией, которая снижает воздействие на окружающую среду?

Гостья.

Вот здесь мне придется сказать чуть больше, чем Вы даже спросили, потому что у этого вопроса есть три совершенно противоположных аспекта:

1) перерабатывая пищу, рестораны сливают отходы, сливают жир и на самом деле они определенным образом, все -таки врезаются в систему коммуникаций, и да, конечно, есть жироуловители, да, конечно, есть более совершенные какие -то вещи, но тем не менее это все — таки производство. Производство давайте будем говорить, ну, не назовем это опасным, но требующее внимание и здесь мы не знаем на самом деле насколько много воды, еды, вот этого производства если говорить о вреде. Поэтому здесь этот аспект менее на острие, но он периодически поднимается, регулируется просто через принятые нормативы. Здесь еще много предстоит сделать, потому что на самом деле, новые моющие средства, к примеру, они могут оказаться не так безопасны. За продуктами питания, и их остатками, в процессе переработки, тоже за этим глядят.

Что касается еды и остающейся, то у меня на эту тему есть как бы своя точка зрения, заключающаяся в том, что в хорошем ресторане еды не остается, потому что хороший ресторан способен все это переварить и переделать. И еще долго не мегаполисные города не будут с этим сталкиваться.

Но все же возникает не в один момент, мы долго не могли забирать еду из ресторанов, потому что казалось не очень хорошо. Сегодня забирают все.

Сегодня рестораны работают вообще сами с любой едой, в хорошем ресторане из всего все сделают. Ну, давайте вспомним и турецкую кухню, где и корочки от картошки идут, или знаменитый роман “Клуб любителей книг пирогов из картофельных очистков”, т.е. сегодня все не съедобное потенциально могут сделать съедобным.

Старинные рецепты, это вот возвращение по кругу тогда, когда у тебя своя харчевня, и свое питание может уноситься туда. Да, есть такая тенденция, когда люди, живущие в крупных городах, разобщенные испытывают потребность в оказании доброго дела, проявление своего чего -то хорошего и им надо помочь это хорошее организовать.

Одним из самых простых, это является итальянский пример, подвешенного кофе… Такие ручейки, таких инициатив, они уже появляются, не могу сказать с какой скоростью они идут, потому что, в разных регионах это отчасти противоречит местным менталитетам, это сложно интегрируется с нашей исторической памятью о том, что клуб чистых тарелок и ничего вообще не выбрасывается. Я думаю, что такие инициативы должны быть в том числе и потому, что они помогают работать, бороться с профессиональным выгоранием, и профессиональным цинизмом людей, которые стоят за этими столами.

Понимаете, в каждой профессии есть своя обратная сторона, и те, кто много кормит, скажем так, богатых, должны понимать, что они могут это сделать для менее обеспеченных. То, что называется у юристов Pro-bono, вот таким же образом оно и должно быть.

И, если это какая -то затейливая, не всеми понимаемая история, но всегда то, большое из затейливых историй и рождается. Не вижу пока массовое этому применение, но информационные технологии могут сделать любую вещь очень активной, особенно я думаю это актуально для крупных городов.

Ведущая.

В городах, в Москве, в Петербурге, вообще в России, пока начинают открываться только экологичные рестораны, которые используют экологичные дизайны, используют как раз продукты питания местных производителей и становятся таким, как раз, социально -экологичным местом, куда можно прийти, съесть еду, пообщаться и понять, что ты вложил в достижение устойчивого развития. Но молодое поколение, которое уже сегодня выбирает такие места, могут ли они своими шагами сделать так, чтобы весь ресторанный бизнес понимал, что сегодня, если вы хотите получить себе хорошего клиента, вы должны стать экологичным потому, что потребитель уже это требует и посетители ресторанов в том числе?

Гостья.

У нас вообще, в целом идет, больше требований к экологической жизни. Мы уже давным- давно не пьем воду из — под крана, и это фильтры, это бутилированная. В переход на вегетарианство, значительной части людей, связано с тем, что мы тоже хотим есть более природную, более экологическую пищу. Если раньше любой вегетарианский ресторан — это было исключение, то сегодня это становится общим.

Насколько далеко нужно заходить в общей экологичности, ну, я скажу так, чем старше, тем хочешь в более мягкое сидение, поэтому там должно быть не просто теплое дерево, или а не холодный камень, но возможно еще какая -то, ну, шкура нельзя, потому что она синтетическая, но тем не менее если у нас будут направления такие, которые будут придерживаться такой концепции, то ничего нам не мешает, либо прийти полюбопытствовать, понять наше это или нет, но во всяком случае не будут распространять свою сферу влияния.

И для того, чтобы это стало в большей степени, ну нам надо всего на всего лет пять для того, чтобы те, кто разделяет эту точку зрения, начали получать собственные деньги и их тратить.

Ну, сегодня дети начинают влиять, как экономические агенты с 5 лет, собственные деньги начинают тратить с 7, поэтому я думаю, что такая тенденция, года через три будет преобладать в крупных, или продвинутых городах, где активная молодежная субкультура и через какое — то время это будет частью всех.

Если посмотреть вообще ресторанное дело, так ведь мы ж всегда были против одноразовой посуды, мы ж всегда были за хороший экологичный фарфор, ну, и, конечно, когда ты получаешь удовольствие от пищи, а вкусовые удовольствия, это самые демократичные, объективные, равно расцениваемые, доступные всем, то ты хочешь получать их спокойно, не “угрызаясь”, что это вот привело к чему -нибудь там негативному. И если может об этом подумать производитель, он просто снимет часть проблем с посетителя, и гость будет всецело так скажем наслаждаться.

Я думаю, что никакой большой проблемы нет от того, чтобы отказаться от пластиковой одноразовой посуды, ну, в конце концов, пусть она будет бумажная. В конце концов, ну давайте, мы же пользовались глиняной, ну давайте снова ей пользоваться, где она аутентичная глиняная, а где она тонкостенная фарфоровая. Не так это все проблемно в ресторанном деле, просто это сегодня затмевается это в большей степени тем, что в российская кухня всё ещё находится в поиске вкусовых ощущений. Она очень сильно выросла, она очень разнообразилась, последние два года она экспериментировала на отечественных продуктах, поэтому это где-то как-то уходит на второй план идеологии.

Вопрос стоит в том, когда мы наедимся и начнем думать о другом, ну если ты управленец, ты должен подумать об этом раньше.

Ведущая.

А как сегодня вообще, в принципе молодежь воспринимает тематику устойчивого развития и понимает, что сегодня, как -то компетенции, которые предъявляет бизнес и в том числе ресторанный к тому, чтобы быть осознанным в потреблении и осознанным в работе, именно с точки зрения там экологичности, они понимают, что им необходимо эти навыки и завтра при трудоустройстве, либо пока ещё всё -таки преподаватели и педагоги озабочены новыми скилами, так скажем для обучения нового поколения работников?

Гостья.

Что касается, ну, скажем так, назовем молодёжь, что последние два года то поколение, которое приходит учиться, оно уже сидело на карантине, оно уже познало прелести и недостатки аскезы такой домашней, не совсем героической, но всё -таки аскезы, то здесь ограничения себя вот это сознательное, оно не сложное. Почему? Потому что во многих случаях изобильного, избыточного потребления было связано с тем, что через него было проще получить впечатления. Сегодня впечатления ушли в виртуальную среду и порадует тебя не новое платьишко, а новые впечатления, которые ты получишь вот оттуда. И порадует тебя не новая поездка, а ты найдешь опять — таки у своих коллег в интернете как это сделать и свернешь эти суши сам. Вот если отключить интернет, да, такой страшный ужас, то тогда начнут больше есть и больше покупать новых платьишков и чего -то.

Поэтому, если мы движемся в том направлении, что мы сочетаем виртуальное и реальное, то легче ограничивать реальное. Раньше такой аскезы и правильности могли достигнуть те, кто работает над собой духовно, да, вот очень сильно здесь эту работу стали помогать нам делать в сетях друзья, коллеги. Поэтому по правильному потреблению сформировалось уже целое поколение, оно уже работает и через несколько лет оно туда выйдет поэтому всё будет не так страшно.

Что касается новых компетенций…  У педагогов давно есть понимание того, что чему-то мы их не тому учим, или чего -то они не того знают. Сначала мы думали, что они чего-то не того знают, потом мы думаем, что трудно их научить чему -то не тому, если они чего -то не того знают, и сегодня мы понимаем, что когда ты не знаешь какой скил потребуется потом, ты возвращаешься назад.

Надо давать общие видения мира, надо давать общую эрудицию, надо давать общее понимание себя и мира и после этого тогда ты нарастишь любую проблему, с роботом ли ты справишься, с животным или еще с чем-то… Поэтому, конечно, то, чему сегодня нужно учить это и математика, и язык — это, безусловно, но это критическому мышлению устойчивости собственной и внутренней, это потому, что меняется все очень быстро, коммуникации и т.д. Да, и математика этому тоже учит, но для этого, чтобы ты этому научился через математику, ты должен лет 10 учиться. А детей то жалко, дети свои поэтому хочется научить сейчас.

Главная инвестиция — этот хорошее образование, хорошее воспитание, оно всегда в цене, и если уж вам надо будет “обтачиться”, испортиться в какую-то сторону, то вам будет куда.

Очень много сейчас педагоги об этом думают, очень много рассуждают и внутри кафедры, и в кабинетах, ну, не то, чтобы мы запаздываем, нет наверно все достаточно вовремя, но вот эта принудительная цифровизация, на которую нас отправили она отфильтровывает, она заставляет понимать, что какой — бы компьютер ни был, нужно что-то внутри, но если компьютер погаснет, ты связаться не можешь.

Ведущая.

Насколько, как вы думаете, может измениться рынок труда с тем, что приходит как раз молодое поколение осознанно и будет выбирать те компании, которые отвечают тем социальным каким — то этическим стандартам, требованиям именно молодежи, которая сегодня растет? Т.е. если компания, она не является социально — ориентированной, экологически -ориентированной, значит молодежь не пойдет туда работать потому, что они понимают, что сегодня социальные какие -то стандарты, они всё -таки важнее.

Гостья.

Вы знаете — это диалектический процесс, я не разделяю ни страхов, ни оптимизма. Я вижу, что в определенных секторах, тон задают те, кто уже это разделяет и в питании, и в чем- то, и в IT, и в создании, да без разницы, одежды или еще что -то, это да.

Вопрос заключается в том, успеваем ли мы впрыгнуть в это и поменять общество? Но давайте говорить том, что эти молодые люди, они же стареют со временем, им нужно белее мягкое сидение, более что -то консервативное. Безусловно к ним будут прислушиваться такие “монстры”, как “Сбер” давно ввели стандарты для поколений X, Y, но это не будет бунт молодого против старого. Потому что во -первых, старое перестало стариться, все время в одном статусе и подтягивается под это, и ему легче, в некотором роде, переносить изменения, потому что уже столько изменений было на этом веку, что и ладно, это молодит. И естественный жизненный цикл, все равно будет, к сожалению, у ребят рождать где-то разочарование, где -то еще что — то, рождать такие механизмы.

Но сегодня вообще-то это уже становится общей практикой. Не надо повышать голос, упаси Боже, ты там заматерился, тебе могут сделать замечание, что ты более жестко что -то сказал. Я знаю компании, в которых эти стандарты прописаны, что вот так -то, и вот так-то, и вот так-то. Если у вас есть корпоративная кухня, а в ней нет безлактозного молока, или нет кофе без кофеина, это уже считается не комильфо. Это вот проходит через такие вот какие -то вот такие обще — человеческие фильтры, и оно вот оттуда идет и выходит.

Поэтому в значительной части двигают это женщины с их необходимостью сочетать материнство, сохранение каких-то, скажем так, специфических ментальных черт и необходимостью решать задачи. Новый рынок он им дает эти возможности, но они хотят расширить этот пространство.

Главная задача, которую должны понять работодатели, что современное поколение любое, младше 35, оно не готово отдать за работу свою жизнь! Оно хочет ее прожить на работе, т.е. работа это у них как миропознание, а не заработать здесь, чтобы пойти миропознать где-то.

Поэтому я думаю, что процесс этот идет, он уже как бы пропитывает, наверно приходит время дать ему какие — то формальные обоснования, какие-то нормы принимать и уже, так сказать, те, кто не выполняет это, наверно не наказывать, но тем не менее приходит время институализировать, раз дорожки протаптываются, уже можно их если не асфальтировать, то хотя бы обозначать, так сказать.

Ведущая.

То есть грубо говоря, сейчас возникает, даже наверно, пример молодое поколение показывать старшему нам X, и baby boomerам о том, что нужно не работать 24 часа в сутки…

Гостья.

Да, да. Они умеют решать другие задачи, они умеют их решать по-другому.  Они толкают на самом экономику вперед и мы получаем от этого дивиденды, так почему мы должны пить наш кофеин, или кофе, или лактозное молоко.

Ведущая.

А на рабочем месте вот этот вот культурный конфликт, он может всё-таки возникать, если говорить о том, что в любом бизнесе сочетается в компании, уже теперь несколько поколений, как вот этот общий язык найти и работодателю об этом подумать?

Гостья.

Это вопрос даже непросто общего языка, это вопрос того. как переформатировать бизнес -процессы? Потому что разница в мышлении, технологии работы этих поколений настолько велика и поколения разрыв идет очень большой, что это как разные гайки и шурупчики, если мы их не соберем, то будет большая проблема. Плюс многие из них уже выросли не иерархических семьях, кто-то не контактировал с бабушками и дедушками, просто не знает как? Я видела истерику у одной девочки, когда она увидела, когда пожилая сотрудница это была педагог, пришла с костылем, потому то что у нее что-то поломалось, у нее как — то развеялась вот эта аура педагога, она увидела, что это молодой человек и он может быть немощным, и она к этому оказалась просто не готова, потому что она выросла в семье в том числе, где не было бабушек и дедушек, ты не старился, ты с этим не сталкивался. Пытаются сейчас интегрировать разные системы в том числе возвращаться к чьему-то наставническому и это вопрос не к тому, как уговорить кого-то, чтобы терпеть, вот через силу терпеть, это вопрос того, как мы пересоберем эти процессы. Если мы их пересоберем в течении ближайших трех лет, мы сохраним уникальный опыт, уходящих поколений, который по спирали нам был бы сейчас нужен. Если мы неправильно себя поведем, неправильно это сделаем, то мы многое будем изобретать по новой. В значительной части мы собираем это по новой, потому что такие критические вещи вроде пандемии заставляют и бабушек учиться Skype. Как сказала другая моя студентка: “Ну, что же это такое, я только научила бабушку по Skype работать, теперь её нужно научить работать по Zoom!” Понимаете вот, только освоила Skype, а Skype не дал там какого-то нужного расширения и придется ей и Zoom осваивать. Поэтому вот где-то общие обстоятельства заставят находить это быстрее.

Универсальной модели нет, т.е. она есть общечеловеческая, но поиск идет очень активно. В любом случае, законы экономики никто не отменяет, если в коллективе не будет толерантности, разности, мы все равно будем производить не то, даже если сейчас молодые и производим там, драные джинсы, да, то со временем старея и не изменяясь в коллективе мы будем производить драные джинсы, когда нужно производить уже шубы, или еще что-то будем делать бесконечно бургеры, когда уже надо делать протертые супы. Поэтому очень важная задача, реальная для бизнеса, нет такого коллектива, в котором бы эта задача не стояла. Мы теряем где-то до 70% производительности труда и инновационности от того, что не можем соединить ресурсы разнопоколенческих людей. Они есть в коллективах, но мы не слышим друг друга, не можем просто, не соединяем соленое с бархатным, не можем мы его соединить, а надо находить как.

Ведущая.

Т.е. здесь вопрос о взаимодействии, либо просто не в желании услышать тот опыт, который был у других людей?

Гостья.

Вот если бы была какая-то кнопочка, ты раз нажал и за желание, да? Вот я очень не люблю всякие шаманские тренинги — ты должен захотеть, я захотела, дальше, что делать?  Это вот надо понимать, как из них из каждого это вынимать и во что-то складывать, как -то вынуть это надо по-другому, и сложить по-другому, идут на ощупь, идут по наитию, идут на ощупь, где-то разделяют, где-то наоборот соединяют, но вот как-то так.

Ведущая.

А есть какие-то примеры, допустим, уже успешных взаимодействий?

Гостья.

Возьмем ресторанный бизнес, в ресторанном бизнесе все поколения годятся. Сегодня мы уже не воспринимаем взрослого человека, приносящего еду, как несчастного, который такает это самое, мы знаем, что это может быть дело всей жизни. Мы одинаково доверяем за баром и взрослому мужчине, и молодой девушке, потому что молодые девушки могут подойти к взрослому мужчине и могут к девушке. Поэтому там, где есть такая объективная, но в том числе творческая и важная среда, и важно результат виден быстро. Почему ресторан? Результат виден быстро. Сделал, сотворил, вот процесс твоего творчества и вот он — счастливый человек. Вот здесь они договариваются быстрее и как-то делают. Ну, и безусловно тоже в творческих коллективах, вы же не хотели бы прийти в театр, где все играют Татьяну Ларину, выкатывают — на коляске — она ходить не может, а там Аркадину изображают 18-ти летние.

Поэтому вот эти сферы: творческие, или на грани творчества.

Ведущая.

Т е. мы говорим про развитие креативных индустрий, где сейчас могут взаимодействовать все поколения.

Гостья.

Но многие материальные сферы, они становятся более креативные, никто не приходит за калориями, никто не приходит поесть, сегодняшнее питание -это в чистом виде креативная индустрия, она вот на себя это притягивает. В креативных индустриях быстрее договориться, потому что ты обогащаешься друг от друга вот этими вещами.

Ведущая.

И всё-таки, как на Ваш взгляд, молодежь будет уходить в какие-то креативные направления, либо будут какие-то скудные компании, которые годами работают, зарекомендовали себя с большим статусом, либо… Где себя проявить?

Гостья.

Давайте говорить честно, у постсоветского пространства нет опыта успешной монетизации креативных индустрий. У нас даже нет ментального опыта, у нас был такой стереотип, что художник должен быть голодным, ассоциальный, немытый, какой-то. И сегодня креативная индустрия испытывает не недостаток творцов, творчество — Творец — это вон оттуда. А креатив — это работа, есть вдохновение, нет. Они испытывают недостаток продюсеров, людей, которые понимают как это…

Ведущая.

Монетизировать?

Гостья.

Да, на IT- шном форуме мне разработчики говорили: “Да, у нас с гениями проблем нет, нам на одного гения нужно 10, тех кто доведет до потребителя, людей умеющих работать между сумасшедшими творцами и обыкновенными потребителями, потому что потребителя то тоже разные.

Поэтому ребята хотели бы уходить в творчество, но тут еще видите, в чем вопрос…

Постсоветское пространство, мы же все умеем петь, танцевать, рисовать — нас везде водили, при этом мы еще умеем готовить, шпатлевать и всё на свете, поэтому мы не всегда осознаем, что в этом специфика и у нас не было естественного отбора. Не стоит ожидать слишком большого взрыва от ухода в креативный, потому что там как знаете взращиваете рассаду, должно быть много, много, много травы, а потом вырастет одно такое, одно кривое, какой-то цветочек и еще чего-то. А для этого нужно ошибаться, падать, вставать, испытывать разочарование, мы не научились качественно испытывать разочарование, мы испытаем это разочарование один раз, а потом я б сказала отправят нас работать в банк, но в банк теперь не отправят, банк — это первое, что сокращается.

Я думаю, что скорее, скорее большие компании станут креативными, мы с Вами находимся в креативном пространстве.  Кем у нас пытается стать “Сбер”, он пытается стать всем, матрицей. Не будет ничего, будет один “Сбер”. Поэтому я думаю, что будет с двух сторон не революция, кто — то, что-то , куда-то прорвется, но в любом случае — это крупные компании, имея ресурсы и возможность рисковать, они будут создавать эти ниши и их приглашать, так скажем.

Но, зато есть замечательные примеры, что тот, кто выиграет может, как IT -шники стать в одночасье богатым и знаменитым, т.е. соблазн будет.

Ведущая.

Ну, т.е. по крайней мере нам, нужны свои Цукерберги и …

Гостья.

Я Вам больше скажу, это не модно, но нам нужны Ольги Бузовы.

Ведущая.

Даже так…

Гостья.

Если у нас не будет Ольг Бузовых, у на будет больше бузить на дорогах, т.е. нужны и успешные фрики, нам нужно пример успешности в совершенно разных сферах, тебе это может претить и ты туда не идешь, но если тебе претит что-то другое, ты понимаешь, что ну, вот так может быть. Нам нужны эти примеры успешности. Не то, чтобы нам не нужны новые Брины, ну, одного Брина можно и прикупить, а Бузовы и Собчаки должны быть свои, вот если на то пошло. Поэтому пусть пробуют, пусть ошибаются, родители должны быть менее требовательными в том, плане, что… Ведь помните мировую практику, когда детей отпускают на год поездить, а у нас же наоборот с 9 класса — зарабатывать, зарабатывать, зарабатывать, в результате они в Душе уже сравниваются к родителям, которые решили наконец-то догулять.

И опять же, чем больше будет вот таких нестандартных пространств, нестандартных идей и задач, tik tok и этих, понимаете еще никто, кто играл в детстве на пианино и ходил в танцевальную школу, это не помешало ему возглавить банк, наоборот это там, или строительную компанию. Другое дело, что он меньшую часть какой-то Души рассчитался.  Поэтому пусть пробуют, пусть реализовывают, может быть они реализуются здесь и спокойно будут работать на другой работе, а так они всю жизнь будут считать себя нереализованными, несчастными. Хороший работник — это счастливый работник.

Ведущая.

Елена, спасибо большое, я думаю, что это наша была первая, но не последняя встреча.

Гостья.

Спасибо.

Над материалом работали: Людмила Экзархова, Наталья Изотова

Оставьте ответ